Парадокс

Парадокс.

– Любишь Екатеринбург?

– Я просто здесь живу.

В моём доме была аптека. Маленькая такая. Слабоосвещённая. И ходили туда преимущественно жильцы четырёх многоэтажек.

Вот таким должен быть приход церковный. Все друг друга знают. И друг о друге… А аптекарь, как поп, после исповеди – всё обо всех! Потому, что лекарства лечат болезни. А болезни имеют причины. И только горчичники и капли в нос не являются прямым свидетельством порока.

Даже приобретение витаминов говорит о наличии проблем. Такие соседи настораживают. Сегодня зубная паста от парадонтоза, а завтра инфицированным в подъезде наплёвано.

Но Городу претит знание о ближнем. И лишь старушки преобразуют информацию в слухи. А слухи в приговор.

Аптеку сожрали стоголовые конкуренты. И я пошёл в открывшуюся на её месте парикмахерскую, уже месяц пестревшую увядшими шариками. Всё это время там было людно. И вот утихло.

Звякнули придверные колокольчики. Только два зеркала, два кресла и небрежно брошенный передник. Из соседней комнатки появился грустный глаз. Он смотрел на меня не менее 6-ти долгих секунд.

– Подстрижёте? – спросил я.

Сопровождаемая вздохом, появилась барышня. И почему-то сказала: «А льгот нет!» Долго копалась. Наконец усадила, спросила, начала.

Её напряжённое лицо становилось мягче, и я, скорее из вежливости, задал: «А что за льготы?»

Мастерица сжалась в ком. Только машинка гудела в руках…

– Весь месяц одни пенсионеры ходили, – всхлипнула она, – вчера только сняли объявление о скидке старикам.

Я посочувствовал вслух. Но она перебила: «Да не в деньгах дело, они разговаривают, жалуются, бредят Брежневым. Спешишь. А не уходят. Считают долго. Между собой о чём-то…»

Я домолчал стрижку. Рассчитался и пошёл.

Не Брежневым они бредят. Зрелостью. Стремительно ушедшей. За юностью.

По понедельникам с утра в соседнем магазине пенсам скидка 10%. Не приведи бог попасть в этот водоворот. Прижимая к сердцу заветный майонез, уходишь, отстреливаясь. Весь в синяках от тележек.

И так мало стариков, не освобожденных уже от ума. Начиная с агрессивных психов, заканчивая принимающими решения не верно. Или очень, очень медленно.

Они не так стоят (и не там). Не то говорят (и не тем). Не за тех голосуют (наверное). Не приносят пользы (совсем). Они мешают!

Есть те, кто не мешает. Но их ничтожное число.

Большинство ненужных уже довели до подросткового возраста внуков. И, не способные к быстрым перемещениям в пространстве, путаются под ногами. Глупо бессильно улыбаются, расписываясь за пенсию. Треть за квартиру, треть на лекарства, треть на покушать, что значит «на горшок».

И требуют. Ни слова не говоря, всё чаще и чаще требуют внимания. А значит, времени тех, чей час в рублях стоит как пенсионерские 10.

Снова сидят старухи у подъезда. Они здесь оттого, что никому, кроме подобных себе, не нужны. Из них льётся и сыплется деградация. Кроме утомлённых мамок с колясками, все обходят их, как прокажённых.

Лишние.

Я, брезгливо глядя на них, ненавижу жизнь. Но не хочу умирать.

А третьего нет.

Мы… обречены.

Марк Пильник

Из сборника «Осколочки от рюмочки» 2019 г.